Как известно, вся продукция Mary Kay для американского и европейского регионов изготавливается в США на специальном заводе в Далласе, который построила компания ИНТЕРКОС. Вы можете не сомневаться в качестве того, чем пользуетесь. Если у вас хватит терпения прочесть эту статью до конца, то будете осведомлены еще более и получите представление в целом о рынке ЛЮКС, мастиж и масс-маркет. Итак.... «Косметические бренды бесконечно далеки от покупателей. Бренды — это отделы маркетинга, для которых главная задача — продать. Вторая задача — продать дешёвое как можно дороже. Эта задача ещё сложнее, на её выполнение тратятся огромные бюджеты. По себестоимости премиум сравним с массмаркетом, цена на полке отличается тем, что цена маркетинговых технологий в премиуме значительно выше». Сергей Нестерчук основал консалтинговое агентство L’Agence de Luxe в феврале 2009 года вместе с Анной Дычевой-Смирновой, вице-президентом экспомедиагруппы «Старая крепость». Агентство консультирует компании, работающие на рынке товаров и услуг категории люкс. Основная специализация — рынок косметики. Г-н Нестерчук раскрыл глаза на то, что премиальная косметики часто выдаёт себя за люкс, косметические бренды — оболочки без содержания, пудры и помады разных марок производятся на одних заводах, а «Л’Этуаль» подмяла под себя всю московскую косметическую розницу. — На крупнейшем косметическом форуме в Москве «Интершарм» вы выступали с докладом о различиях между сегментами люкс и премиум. Поясните для наших читателей, чем они отличаются? — Я расскажу вам о том, что обсуждает мировая индустрия в Милане и Париже. Запад уже не рассматривает премиум или люкс как достоинство товара. И люкс, и массмаркет всего лишь бизнес со своими сложностями. В России же до сих пор считается, что назвать товар люксовым значит автоматически придать ему некое преимущество перед другими. Люкс предполагает наличие трёх составляющих. Первая — креативность и значение подписи создателя. Второе качество — редкость. Если речь идёт о парфюмерии, то она не может разливаться цистернами по всему земному шару. Люкс не может быть у каждого: в таком случае это уже продукт массового потребления. И неважно, сколько стоит такой продукт, цена может быть разной. Третья составляющая люкса — высокое качество: качество, в котором невозможно сомневаться. Может ли люкс производиться в Китае? Нет! Лицензиаты — это смерть люксу. Одежда Ralph Lauren шьётся в Китае, Dolce & Gabbana — в Индонезии и Малайзии, Armani — в Болгарии. Поэтому богатые люди теперь смотрят на то, где произведён продукт. Люксовые марки любят повторять, что «опыт производства передавался из поколения в поколение», но о каких поколениях может идти речь в Китае? Так теряется сама идея наследования традиций. Поэтому даже сам Дом моды Chanel соглашается с тем, что их парфюмерия и косметика относится к группе masstige. — Как и где сегодня производится косметика? — Большинство марок производит свою продукцию на заводах косметической корпорации Intercos. Всё централизовано и унифицировано, даже если Yves Saint Laurent и Guerlain имеют собственные заводы и делают там пудры и румяна самостоятельно. Ингредиенты везде одинаковые, только у Intercos производство автоматизировано, а YSL и Guerlain используют в том числе и ручной труд. — Расскажите поподробнее, как бренды взаимодействуют с корпорацией Intercos. — Intercos — мировой монстр, компания, которая принадлежит итальянской семье Феррари. Intercos владеет заводами по производству парфюмерии и косметики в Европе, США и Южной Америке. Фактически основная масса косметики, особенно прессованные текстуры — пудры, тени, румяна — и тушь, производится там. Крупные бренды размещают на его заводах 30—50% своих заказов. — Чем в таком случае занимаются бренды? — Сами они ничего не производят, а только создают легенды. У Intercos колоссальная исследовательская база, она реально заботится о том, что нужно потребителю. Система взаимоотношений в индустрии построена так, что производитель предлагает брендам уже готовые продукты. Бренды только выбирают, на чём написать свой логотип. В основном больше они ничего не производят. Обычно Intercos предлагает по 15 вариантов теней, туши и помад, а бренд выбирает, что ему больше нравится. Intercos реально исследует мечты покупательниц и потом воплощает их в реальность. — Это миф, что в магазинах беспошлинной торговли, duty free, или где-нибудь в Европе качество косметики отличается от того, что можно купить в Москве? — Россияне в этом смысле параноики, им всё время кажется, что их специально накалывают. Заводы производят косметику для всех стран, специальной линии для нас нет. Проблема в другом: на нашем рынке как нигде много подделок, во-первых. Во-вторых, мы не умеем правильно хранить и транспортировать продукт. Из-за этого многие товары теряют свои качества. Если дорогой крем для лица транспортировался в грузовике без соблюдения температурного режима и по дороге в Россию замёрз, а потом на складе оттаял, то он мог потерять свои качества. На глаз этого никак не определить. Это же касается и хранения на складе. Наш бизнес, к сожалению, безответственен. Подешевле купить и подороже продать — вот главный принцип. Многие розничные сети вообще покупают просроченную продукцию большими партиями по специальной цене. — И что же бренды, продают? — Конечно. Как я уже говорил, они бесконечно далеки от покупателей. Бренды — это отделы маркетинга, для которых главная задача — продать. Вторая задача — продать дешёвое как можно дороже. Эта задача ещё сложнее, на её выполнение тратятся огромные бюджеты. По себестоимости премиум сравним с массмаркетом, цена на полке отличается тем, что цена маркетинговых технологий в премиуме значительно выше. Ещё бы: продать одинаковое как разное, а плохое как хорошее! Для этого нужно затратить колоссальные миллионы евро. — И всё-таки: качество YSL или Chanel отличается от массмаркетного L’Oreal? — Отличается. Chanel — одна из немногих марок, которая оставила своё производство (наряду с Intercos), чтобы поддерживать качество парфюмерии. Текстуры тоже различаются, не очень существенно, но всё же. Но отличаются не всегда в пользу премиума. D&G недавно начала выпускать декоративную косметику, и она выбрала очень дешёвые текстуры. Я посоветовал им не жадничать. «Зато Скарлетт Йоханссон, которая снялась в нашей рекламе, стоит очень дорого!» — ответили мне. Бизнесмены очень циничные люди, им всё равно, вкладывать в текстуры или в рекламу. — Недавно вы говорили о том, что Chanel стала последним брендом, который пал под напором «Л’Этуаля» и разрешил 25-процентные скидки на свою марку. — Бренды были последним оплотом рынка и противостояли монополизму розницы до тех пор, пока держали рекомендованные цены. После того как пала Chanel, «Л’Этуаль» утвердился в своих правах. Теперь у нас не осталось никакого шанса избежать германской модели с одной монополистической сетью. Если другие сети не найдут своего пути, «Л’Этуаль» их съест. У Chanel не было шанса отстоять свою независимость, поскольку бренды сильно зависят от розницы. У нас розница оплачивает продавцов. На Западе — сами бренды, то есть фактически они содержат магазины. Получается, что марки как бы арендуют магазины для продажи своего товара. В России бренды предоставляют магазину товар по полной предоплате, используя нашу страну как сливной унитаз. Потому что сами они не хотели нести риски и вкладываться в розницу.
Posted on: Mon, 28 Oct 2013 15:13:48 +0000