The boss of Germanys leading financial journal takes the west to task for its anti-Russian stance Versions in English, Russian and German. READ ON The West on the wrong path 08.08.2014 In view of the events in Ukraine, the government and many media have switched from level-headed to agitated. The spectrum of opinions has been narrowed to the width of a sniper scope. The politics of escalation does not have a realistic goal – and harms German interests. Gabor Steingart is the publisher of Germany’s leading financial newspaper Handelsblatt. Düsseldorf Every war is accompanied by a kind of mental mobilization: war fever. Even smart people are not immune to controlled bouts of this fever. “This war in all its atrociousness is still a great and wonderful thing. It is an experience worth having“ rejoiced Max Weber in 1914 when the lights went out in Europe. Thomas Mann felt a “cleansing, liberation, and a tremendous amount of hope“. Google-Anzeige Even when thousands already lay dead on the Belgian battle fields, the war fever did not subside. Exactly 100 years ago, 93 painters, writers, and scientists composed the “Call to the world of culture.“ Max Liebermann, Gerhart Hauptmann, Max Planck, Wilhelm Röntgen, and others encouraged their countrymen to engage in cruelty towards their neighbor: “Without German militarism, German culture would have been swept from the face of the earth a long time ago. The German armed forces and the German people are one. This awareness makes 70 million Germans brothers without prejudice to education, status, or party.“ We interrupt our own train of thought: “History is not repeating itself!” But can we be so sure about that these days? In view of the war events in the Crimean and eastern Ukraine, the heads of states and governments of the West suddenly have no more questions and all the answers. The US Congress is openly discussing arming Ukraine. The former security advisor Zbigniew Brzezinski recommends arming the citizens there for house-to-house and street combat. The German Chancellor, as it is her habit, is much less clear but no less ominous: “We are ready to take severe measures.“ German journalism has switched from level-headed to agitated in a matter of weeks. The spectrum of opinions has been narrowed to the field of vision of a sniper scope. Newspapers we thought to be all about thoughts and ideas now march in lock-step with politicians in their calls for sanctions against Russias President Putin. Even the headlines betray an aggressive tension as is usually characteristic of hooligans when they support their respective teams. The Tagesspiegel: “Enough talk!“ The FAZ: “Show strength“. The Süddeutsche Zeitung: “Now or never.“ The Spiegel calls for an “End to cowardice“: “Putins web of lies, propaganda, and deception has been exposed. The wreckage of MH 17 is also the result of a crashed diplomacy.“ Western politics and German media agree. Every reflexive string of accusations results in the same outcome: in no time allegations and counter-allegations become so entangled that the facts become almost completely obscured. Who deceived who first? Did it all start with the Russian invasion of the Crimean or did the West first promote the destabilization of the Ukraine? Does Russia want to expand into the West or NATO into the East? Or did maybe two world-powers meet at the same door in the middle of the night, driven by very similar intentions towards a defenseless third that now pays for the resulting quagmire with the first phases of a civil war? If at this point you are still waiting for an answer as to whose fault it is, you might as well just stop reading. You will not miss anything. We are not trying to unearth this hidden truth. We dont know how it started. We dont know how it will end. And we are sitting right here, in the middle of it. At least Peter Sloterdijk has a few words of consolation for us: “To live in the world means to live in uncertainty.“ Our purpose is to wipe off some of the foam that has formed on the debating mouths, to steal words from the mouths of both the rabble-rousers and the roused, and put new words there instead. One word that has become disused of late is this: realism. The politics of escalation show that Europe sorely misses a realistic goal. Its a different thing in the US. Threats and posturing are simply part of the election preparations. When Hillary Clinton compares Putin with Hitler, she does so only to appeal to the Republican vote, i.e. people who do not own a passport. For many of them, Hitler is the only foreigner they know, which is why Adolf Putin is a very welcome fictitious campaign effigy. In this respect, Clinton and Obama have a realistic goal: to appeal to the people, to win elections, to win another Democratic presidency. Angela Merkel can hardly claim these mitigating circumstances for herself. Geography forces every German Chancellor to be a bit more serious. As neighbors of Russia, as part of the European community bound in destiny, as recipient of energy and supplier of this and that, we Germans have a clearly more vital interest in stability and communication. We cannot afford to look at Russia through the eyes of the American Tea Party. Every mistake starts with a mistake in thinking. And we are making this mistake if we believe that only the other party profits from our economic relationship and thus will suffer when this relationship stops. If economic ties were maintained for mutual profit, then severing them will lead to mutual loss. Punishment and self-punishment are the same thing in this case. Even the idea that economic pressure and political isolation would bring Russia to its knees was not really thought all the way through. Even if we could succeed: what good would Russia be on its knees? How can you want to live together in the European house with a humiliated people whose elected leadership is treated like a pariah and whose citizens you might have to support in the coming winter. Of course, the current situation requires a strong stance, but more than anything a strong stance against ourselves. Germans have neither wanted nor caused these realities, but they are now our realities. Just consider what Willy Brandt had to listen to when his fate as mayor of Berlin placed him in the shadow of the wall. What sanctions and punishments were suggested to him. But he decided to forgo this festival of outrage. He never turned the screw of retribution. When he was awarded the Noble Prize for Peace he shed light on what went on around him in the hectic days when the wall was built: “There is still another aspect – that of impotence disguised by verbalism: taking a stand on legal positions which cannot become a reality and planning counter-measures for contingencies that always differ from the one at hand. At critical times we were left to our own devices; the verbalists had nothing to offer.“ The verbalists are back and their headquarters are in Washington D.C. But nobody is forcing us to kowtow to their orders. Following this lead – even if calculatingly and somewhat reluctantly as in the case of Merkel – does not protect the German people, but may well endanger it. This fact remains a fact even if it was not the American but the Russians who were responsible for the original damage in the Crimean and in eastern Ukraine. Willy Brandt decided clearly differently than Merkel in the present, and that in a clearly more intense situation. As he recalls, he had awoken on the morning of August 13, 1961 “wide awake and at the same time numb“. He had stopped over in Hanover on a trip when he received reports from Berlin about work being done on the large wall separating the city. It was a Sunday morning and the humiliation could hardly be greater for a sitting mayor. The Soviets had presented him with a fait accompli. The Americans had not informed him even though they had probably received some information from Moscow. Brandt remembers that an “impotent rage“ had risen in him. But what did he do? He reined in his feelings of impotence and displayed his great talent as reality-based politician which would garner him a stint as Chancellor and finally also the Nobel Prize for Peace. With the advice from Egon Bahr, he accepted the new situation, knowing that no amount of outrage from the rest of the world would bring this wall down again for a while. He even ordered the West-Berlin police to use batons and water cannons against demonstrators at the wall in order not to slip from the catastrophe of division into the much greater catastrophe of war. He strove for the paradox which Bahr put as follows later: “We acknowledged the Status Quo in order to change it.“ And they managed to accomplish this change. Brandt and Bahr made the specific interests of the West Berlin population for who they were now responsible (from June 1962 onwards this also included this author) into the measure of their politics. In Bonn they negotiated the Berlin subvention, an eight-percent tax-free subvention on payroll and income tax. In the vernacular it was called the “fear premium“. They also negotiated a travel permit treaty with East Berlin which made the wall permeable again two years after it was put up. Between Christmas 1963 and New Year’s 1964, 700 000 inhabitants of Berlin visited their relatives in the east of the city. Every tear of joy turned into a vote for Brandt a short while later. The voters realized that here was someone who wanted to affect the way they lived every day, not just generate a headline for the next morning. In an almost completely hopeless situation, this SPD man fought for western values – in this case the values of freedom of movement – without bullhorns, without sanctions, without the threat of violence. The elite in Washington started hearing words that had never been heard in politics before: Compassion. Change through rapprochement. Dialog. Reconciliation of interests. And this in the middle of the Cold War, when the world powers were supposed to attack each other with venom, when the script contained only threats and protestations; set ultimatums, enforce sea blockades, conduct representative wars, this is how the Cold War was supposed to be run. A German foreign policy striving for reconciliation – in the beginning only the foreign policy of Berlin – not only appeared courageous but also very strange. The Americans – Kennedy, Johnson, then Nixon – followed the German; it kicked off a process which is unparalleled in the history of enemy nations. Finally, there was a meeting in Helsinki in order to set down the rules. The Soviet Union was guaranteed “non-interference into their internal affairs“ which filled party boss Leonid Brezhnev with satisfaction and made Franz Josef Straußs blood boil. In return, the Moscow Communist Party leadership had to guarantee the West (and thus their own civil societies) “respect of human rights and fundamental freedoms, including that of thought, conscience, religion or belief“. In this way “non-interference“ was bought through “involvement“. Communism had received an eternal guarantee for its territory, but within its borders universal human rights suddenly began to brew. Joachim Gauck remembers: “The word that allowed my generation to go on was Helsinki.“ It is not too late for the duo Merkel/Steinmeier to use the concepts and ideas of this time. It does not make sense to just follow the strategically idea-less Obama. Everyone can see how he and Putin are driving like in a dream directly towards a sign which reads: Dead End. “The test for politics is not how something starts but how it ends“, so Henry Kissinger, also a Peace Nobel Prize winner. After the occupation of the Crimean by Russia he stated: we should want reconciliation, not dominance. Demonizing Putin is not a policy. It is an alibi for the lack thereof. He advises condensing conflicts, i.e. to make them smaller, shrink them, and then distill them into a solution. At the moment (and for a long time before that) America is doing the opposite. All conflicts are escalated. The attack of a terror group named Al Qaida is turned into a global campaign against Islam. Iraq is bombed using dubious justifications. Then the US Air Force flies on to Afghanistan and Pakistan. The relationship to the Islamic world can safely be considered damaged. If the West had judged the then US government which marched into Iraq without a resolution by the UN and without proof of the existence of “WMDs“ by the same standards as today Putin, then George W. Bush would have immediately been banned from entering the EU. The foreign investments of Warren Buffett should have been frozen, the export of vehicles of the brands GM, Ford, and Chrysler banned. The American tendency to verbal and then also military escalation, the isolation, demonization, and attacking of enemies has not proven effective. The last successful major military action the US conducted was the Normandy landing. Everything else – Korea, Vietnam, Iraq, and Afghanistan – was a clear failure. Moving NATO units towards the Polish border and thinking about arming Ukraine is a continuation of a lack of diplomacy by the military means. This policy of running your head against the wall – and doing so exactly where the wall is the thickest – just gives you a head ache and not much else. And this considering that the wall has a huge door in the relationship of Europe to Russia. And the key to this door is labeled “reconciliation of interests“. The first step is what Brandt called “compassion“, i.e. the ability to see the world through the eyes of the others. We should stop accusing the 143 million Russian that they look at the world differently than John McCain. What is needed is help in modernizing the country, no sanctions which will further decrease the dearth of wealth and damage the bond of relationships. Economic relationships are also relationships. International cooperation is akin to tenderness between nations because everyone feels better afterwards. It is well-known that Russia is an energy super-power and at the same time a developing industrial nation. The policy of reconciliation and mutual interests should attack here. Development aid in return for territorial guarantees; Foreign Minister Frank-Walter Steinmeier even had the right words to describe this: modernization partnership. He just has to dust it off and use it as an aspirational word. Russia should be integrated, not isolated. Small steps in that direction are better than the great nonsense of exclusionary politics. Brandt and Bahr have never reached for the tool of economic sanctions. They knew why: there are no recorded cases in which countries under sanctions apologized for their behavior and were obedient ever after. On the contrary: collective movements start in support of the sanctioned, as is the case today in Russia. The country was hardly ever more unified behind their president than now. This could almost lead you to think that the rabble-rousers of the West are on the payroll of the Russian secret service. One more comment about the tone of the debate. The annexation of the Crimean was in violation of international law. The support of separatists in eastern Ukraine also does not mesh with our ideas of the state sovereignty. The boundaries of states are inviolable. But every act requires context. And the German context is that we are a society on probation which may not act as if violations of international law started with the events in the Crimean. Germany has waged war against its eastern neighbor twice in the past 100 years. The German soul, which we generally claim to be on the romantic side, showed its cruel side. Of course, we who came later can continue to proclaim our outrage against the ruthless Putin and appeal to international law against him, but the way things are this outrage should come with a slight blush of embarrassment. Or to use the words of Willy Brandt: “Claims to absolutes threaten man.“ In the end, even the men who had succumbed to war fever in 1914 had to realize this. After the end of the war, the penitent issued a second call, this time to understanding between nations: “The civilized world became a war camp and battle field. It is time that a great tide of love replaces the devastating wave of hatred.“ We should try to avoid the detour via the battle fields in the 21st century. History does not have to repeat itself. Maybe we can find a shortcut. ++++++++++++++++++++++++ Ложный путь Запада 08.08.2014 Правительство и многие СМИ меняют свою точку зрения относительно событий в Украине с рассудительной на возмутительную. Но политика эскалаций вредит немецким интересам. Gabor Steingart is the publisher of Germany’s leading financial newspaper Handelsblatt. Каждая война сопровождается умственной мобилизацией, военным зудом. Даже умные люди не застрахованы от этих контролируемо происходящих Рецидивов. Такая война при всей своей мерзости – велика и замечательна, ее стоит пережить, - ликовал Макс Вебер в 1914 году, когда в Европе гас свет. Томас Манн чувствовал „очищение, освобождение и огромную надежду “. Даже когда на бельгийских полях сражений лежали тысячи мертвых, военный зуд не ослабевал. 93 художника, писателя и ученых сочинили ровно сто лет назад „Обращение к миру Культуры “. Макс Либерманн, Герхарт Хауптманн, Макс Планк, Вильгельм Рентген и другие призывали своих сограждан к грубости по отношению к соседу: Без немецкого милитаризма, немецкую культуру уже давно бы сравняли с землей. Немецкая армия и немецкий народ едины. Это осознание объединяет сегодня 70 миллионов немцев, вне зависимости от их образования, социального положения и политических взглядов . Как говорится, история никогда не повторяется. Но сегодня нельзя заявлять это настолько уверенно. Внезапно, у лидеров Запада не имеется никаких вопросов на фоне событий в восточной Украине и Крыму, у них есть ответы. На конгрессе США открыто обсуждают военную помощь Украине. Бывший советник безопасности Збигнив Бржежински рекомендует снарядить тамошних граждан для борьбы на улицах и в домах. Канцлер Германии, как ей и свойственно, говорит менее внятно, но не менее губительно: Мы готовы предпринять радикальные меры . В течении нескольких недель немецкая журналистика сменила свою точку зрения относительно событий в Украине с рассудительной на возмутительную. Спектр мнений сузился до размера амбразуры. Издания, о которых мы буквально вчера думали, что они находятся в соревновании идей и мыслей, нападают вместе с политиками, что ввели санкции, на президента России Путина. Уже в заголовках проявляется агрессивное напряжение, которые обычно мы могли бы наблюдать со стороны хулиганов футбольных команд. «Tagesspiegel»: Довольно разговоров! «FAZ»: Покажем силу . «Süddeutsche Zeitung»: Сейчас или никогда . «Spiegel» призывает положить конец трусости : Паутина из лжи, пропаганды и обмана путина провалилась. Развалины MH17 – развалины демократии . Западная политика и немецкие СМИ – одно целое. Кто кого обманул первым? Как это всегда бывает в случае любого, до выяснения обстоятельств высказанного ряда осуждающих заявлений, которые в течении такого короткого времени уже успели спутать обвинения и контробвинения, найти обратный путь к самой сути ситуации маловероятно. Кто кого обманул первым? Началось все с Вторжения русских в Крым или Запад сперва поспособствовал дестабилизации Украины? Хочет Россия расширится на Запад или НАТО на Восток? Или, возможно, здесь встретились перед одной дверью две мировые державы, ведомые схожими намереньями, желая править третьей беззащитной стороной, которая вынуждена теперь платить за эти беспорядки гражданской войной? Тот, кто надеется получить здесь ответ на вопрос Кто виноват? может спокойно прекратить чтение. Он ничего не пропустит. Подобная работа детективов невозможна в этой ситуации. Мы не знаем начала, окончание уже и без того туманно, а где-то посередине сидим мы. Жить в этом мире значит жить в неведении, - утешает нас Петер Слотердейк. Здесь можно говорить лишь о том, как снять с уже прошедших дебатов пену и заменить слова, которыми кидаются подстрекатели и те, кто пошел у них на поводу, на другие. Одно из этих слов, например, то, которое мы уже долгое время не использовали – Реализм. Европе с ее политикой эскалации не хватает именно этого – реальной цели. У Америки совершенно иная ситуация, для них угрозы и увеличение собственной важности являются частью предвыборной компании. Когда Хиллари Клинтон сравнивает Путина с Гитлером, она притягивает республиканских избирателей без иностранного гражданства. Для многих из них Гитлер единственный иностранец, о котором они знают, потому Адольф Путин и является хорошо продуманной для избирательной кампании фигурой. У Клинтон и Обамы есть здесь конкретная реальная цель: стать фаворитом, выиграть выборы и обеспечить демократическое президентство. Эти смягчающие обстоятельства не могут расцениваться Ангелой Меркель, как подходящие. География принуждает любого немецкого Канцлера к большей серьезности. У нас немцев, как у соседей России, как у части европейских соратников по несчастью, как у потребителей энергии и поставщиков того или иного, есть огромный интерес в стабильности и понимании. Мы не можем смотреть на русских глазами американской Tea Party. Любая ошибка начинается с ошибки в размышлениях. И именно об этом идет речь, когда кто-то, например получает выгоду от экономических отношений и естественно страдает, когда они заканчиваются. Если бы экономические отношения несли преимущество обеим сторонам, то и ущерб был бы неизбежен для всех участников. Наказание и самонаказание – две стороны одной медали. Так же мнение, что с помощью экономического давление и политической изоляции реально поставить Россию на колени не является продуманным до конца. Даже если это унизительное стремление будет исполнено, чем Россия должна там внизу заниматься? Каким образом мы должны жить в европейском доме вместе с подавленной нацией, чье избранное руководство рассматривается как изгои и чьих граждан передают столовым в предстоящий зимний период. Конечно, сложившаяся ситуация требует жесткости, но в первую очередь жесткости к самому себе. Со стороны нас, немцов, реальности не были ни желанными, ни званными, но теперь это и есть наша реальность. Вилли Брандт, которого судьба сделала мэром западного Берлина в тени стены, не настаивал на затыкании ртов и штрафных санкциях. Но он и воздерживался от восстаний и бунтов. Вентиль воздаяния он никогда не крутил. Вилли Брандт в напряженной ситуации повел себя заметно иначе, нежели Меркель сегодня. Проснулся и одновременно как под наркозом, - так вспоминал он свое пробуждение 13 августа 1961 года. Он находился на пути в Ганновер, когда ему сообщили о работе над огромной стеной, которая разделяла город. Это было в воскресенье утром и большего унижения для действующего мэра сложно представить. Головой-сквозь-стену-политики. Советский Союз поставил его перед свершившимся фактом, американцы, не смотря на советы из Москвы, не сообщили. Как вспоминает Брандт, его охватила бессильная ярость. Но что он сделал? Он сдержал свое чувство бессилия и доказал, что имеет качества настоящего, реального политика, в последующие годы Канцлером и, наконец, это принесет ему Нобелевскую премию мира. Проконсультировавшись с Эгоном Баром, он принял новую ситуацию, зная, что никакое возмущение в нашем мире не поспособствует скорому сносу стены. Он так же советовал полиции западного Берлина разгонять демонстрантов возле стены дубинками и водометами, дабы катастрофу разделения не превратить в большую катастрофу войны. Он стремился к парадоксу, который Бар позже озвучит следующим образом: Мы признали статус-кво, чтобы его изменить. Для Дуэта Меркель/Штайнмайер еще не поздно сменить концептуальную Идею. Не имеет смысла бежать за стратегически ограниченным Обамой. Ведь можно видеть, как он и Путин сомнамбулически движутся по направление к знаку, на котором стоит Нет выхода. Политика проверяется не в том как что-то начинается, а в том как заканчивается., говорит Генри Киссинджер, тоже лауреат Нобелевской премии мира. Он говорил, что мы должны желать примирения, а не доминирования, после того, как русские вошли в Крым. Демонизация Путина – это не политика, это алиби для отсутствия таковой. Он советует конденсировать конфликты, то есть уменьшать их, а затем применять концентрированное решение этих проблем. Америка же сегодня способствует кардинально противоположному. Все конфликты разжигаются. Из нападения террорестической группировки Аль-Каида создается глобальная компания против Ислама. Из-за надуманных причин бомбардируют Ирак, после чего ВВС США направляется в сторону Афганистана и Пакистана. Отношения к исламскому миру можно считать разрушенным. Если бы Запад тогда оценивал действия правительства США, которые без резолюции ООН и доказательств существования оружия массового положения вторглись в Ирак, так же, как и действия Путина сегодня, Джордж Буш мгновенно получил бы запрет на въезд в ЕС. Иностранные инвестиции Уоррен Баффет были бы заморожены, а экспорт автомобилей GM, Ford и Chrysler запрещены. Американская тенденция к словесной, а также к военной эскалации, разделение и нападение друг на друга не оправдалась. Последние успешные военные действия, которые проводила Америка, были высадкой в Нормандии. Все остальные – в Корее, во Вьетнаме, в Ираке и в Афганистане, - прошли ужасно неправильно. Сейчас перемещение единиц НАТО на польской границе и размышления о военной помощи Украине являются продолжением отсутствия дипломатических идей, зато с военными средствами. Это стремление разбить стену политики головой, - при том всегда там, где стена толще всего, - несет лишь головную боль и ничего больше. В отношениях же Европы с Россией в стене есть огромная дверь. И ключом к этой двери является баланс интересов. Россия, как известно, энергетическая сверхдержава, а также индустриально развивающаяся страна. В этом случае политика должна нацеливаться на балансирование и взаимные интересы. Помощи в реконструкции территориальных гарантий; Министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер уже произнес правильную фразу: Партнерство в сфере модернизации. Ему нужно стряхнуть с нее пыль и использовать как выражение стремления. Россия должна быть интегрирована, а не изолирована. Небольшие шаги в эту сторону лучше, чем большая глупость политики блокирования. ++++++++++++++++++++++ Der Irrweg des Westens 08.08.2014 Regierung und Medien schalten angesichts der Ereignisse in der Ukraine von besonnen auf erregt um. Aber die Politik der Eskalation schadet deutschen Interessen. Ein Essay auf Deutsch, Russisch und Englisch. Gabor Steingart is the publisher of Germany’s leading financial newspaper Handelsblatt. Ein jeder Krieg geht mit einer geistigen Mobilmachung einher, einem Kriegskribbeln. Selbst kluge Köpfe sind vor diesen kontrolliert auftretenden Erregungsschüben nicht gefeit. „Dieser Krieg ist bei aller Scheußlichkeit doch groß und wunderbar, es lohnt sich ihn zu erleben“, jubelte Max Weber 1914, als in Europa die Lichter ausgingen. Thomas Mann empfand „Reinigung, Befreiung, und eine ungeheure Hoffnung.“ Selbst als bereits tausende Tote auf den belgischen Schlachtfeldern lagen, ließ das Kriegskribbeln nicht nach. 93 Maler, Schriftsteller und Wissenschaftler verfassten vor nunmehr exakt hundert Jahren den „Aufruf an die Kulturwelt“. Max Liebermann, Gerhart Hauptmann, Max Planck, Wilhelm Röntgen und die anderen ermunterten ihre Mitbürger zur Grobheit wider den Nächsten: „Ohne den deutschen Militarismus wäre die deutsche Kultur längst vom Erdboden getilgt. Deutsches Heer und deutsches Volk sind eins. Dieses Bewusstsein verbrüdert heute 70 Millionen Deutsche ohne Unterschied der Bildung, des Standes und der Partei.“ Geschichte wiederholt sich nicht, fällt man sich sogleich selbst ins Wort. Aber so ganz sicher kann man sich in diesen Tagen nicht sein. Die Staats- und Regierungschefs des Westens haben im Angesicht der kriegerischen Ereignisse auf der Krim und in der Ost-Ukraine plötzlich keine Fragen mehr, nur noch Antworten. Im US-Kongress wird offen über die Bewaffnung der Ukraine diskutiert. Der ehemalige Sicherheitsberater Zbigniew Brzezinski empfiehlt, die dortigen Bürger für den Häuser- und Straßenkampf auszurüsten. Die deutsche Kanzlerin redet, wie es ihre Art ist, weniger deutlich, aber nicht weniger unheilvoll: „Wir sind bereit, tiefgreifende Maßnahmen zu ergreifen.“ Der deutsche Journalismus hat binnen weniger Wochen von besonnen auf erregt umgeschaltet. Das Meinungsspektrum wurde auf Schießschartengröße verengt. Blätter, von denen wir eben noch dachten, sie befänden sich im Wettbewerb der Gedanken und Ideen, gehen im Gleichschritt mit den Sanktionspolitikern auf Russlands Präsidenten Putin los. Schon in den Überschriften kommt eine aggressive Verspannung zum Ausdruck, wie wir sie sonst vor allem von den Hooligans der Fußballmannschaften kennen. Der „Tagesspiegel“: „Genug gesprochen!“ Die „FAZ“: „Stärke zeigen“. Die „Süddeutsche Zeitung“: „Jetzt oder nie“. Der „Spiegel“ ruft zum „Ende der Feigheit“ auf: „Putins Gespinst aus Lügen, Propaganda und Täuschung ist aufgeflogen. Die Trümmer von MH 17 sind auch die Trümmer der Diplomatie.“ Westliche Politik und deutsche Medien sind eins. Wer hat wen zuerst getäuscht? Nun liegt es im Wesen einer jeden reflexhaften Abfolge von Anschuldigungen, dass sich schon binnen kürzester Zeit Vorwürfe und Gegenvorwürfe derart verknäult haben, dass man kaum mehr zur Lichtung der Tatsachen zurückfindet. Wer hat wen zuerst getäuscht? Begann alles mit dem russischen Einmarsch auf der Krim oder hat der Westen zuvor die Destabilisierung der Ukraine befördert? Will Russland nach Westen expandieren oder die Nato nach Osten? Oder sind sich hier womöglich zwei Weltmächte des Nachts an derselben Haustür begegnet, getrieben von sehr ähnlichen Beherrschungsabsichten gegenüber einem wehrlosen Dritten, der den nun entstandenen Schlamassel mit einer Vorform des Bürgerkriegs bezahlt? Wer sich an dieser Stelle eine Klärung der Schuldfrage erhofft, darf die Lektüre getrost abbrechen. Er wird nichts verpassen. Diese Detektivarbeit ist hier nicht zu leisten. Wir kennen die Anfänge nicht, die Enden liegen ohnehin im Dunkeln, irgendwo dazwischen hocken wir nun. „In der Welt sein, heißt im Unklaren sein“ tröstet uns Peter Sloterdijk. Hier kann es nur darum gehen, der bisherigen Debatte den Schaum abzuwischen, den Scharfmachern und Scharfgemachten die Worte aus dem Munde zu nehmen und neue Vokabeln auf die Zunge zu legen. Eine zum Beispiel, die wir lange nicht mehr benutzt haben, heißt Realismus. Europa fehlt mit seiner Politik der Eskalation nämlich genau das, ein realistisches Ziel. Für Amerika sieht das anders aus, weil hier das Drohen und sich Aufplustern Teil des Vorwahlkampfes ist. Wenn Hillary Clinton Putin mit Hitler vergleicht, dann tut sie das um republikanische Stammwähler, also Menschen ohne Auslandsausweis, für sich einzunehmen. Für viele von ihnen ist Hitler der einzige Ausländer, den sie kennen, weshalb Adolf Putin eine gut ausgedachte Wahlkampffigur ist. Insofern haben Clinton und Obama ein realistisches Ziel: sich daheim beliebt machen, Wahlen gewinnen, die demokratische Präsidentschaft sichern. Diese mildernden Umstände kann Angela Merkel nicht für sich geltend machen. Die Geografie zwingt jeden deutschen Kanzler zu größerer Ernsthaftigkeit. Als Nachbarn der Russen, als Teil der europäischen Schicksalsgemeinschaft, als Empfänger von Energie und Lieferant von diesem und jenem, haben wir Deutschen ein deutlich vitaleres Interesse an Stabilität und Verständigung. Wir können Russland nicht mit den Augen der amerikanischen Tea Party betrachten. Jeder Fehler beginnt mit einem Denkfehler. Und um einen solchen handelt es sich, wenn man glaubt, dass nur der andere von Wirtschaftsbeziehungen profitiert und also unter ihrem Entzug leidet. Wenn die Wirtschaftsbeziehungen vorher zum beiderseitigen Vorteil unterhalten wurden, produziert ihre Kappung unweigerlich den beiderseitigen Nachteil. Bestrafung und Selbstbestrafung sind die zwei Seiten derselben Medaille. Auch der Gedanke, durch wirtschaftlichen Druck und politische Isolation werde man Russland in die Knie zwingen, ist keiner, der zu Ende gedacht wurde. Selbst wenn dieses Ansinnen gelänge: Was soll Russland da unten? Wie will man im europäischen Haus zusammen leben mit einem erniedrigten Volk, dessen gewählte Führung man als Paria behandelt und dessen Bürger man womöglich im kommenden Winter den Suppenküchen überstellt. Natürlich erfordert die entstandene Situation Härte, aber vor allem Härte gegen uns selbst. Die Realitäten sind weder von uns Deutschen gewollt noch herbeigeführt, aber es sind jetzt unsere Realitäten. Was wurde einem Willy Brandt, den das Schicksal als Regierender Bürgermeister West-Berlins in den Schatten einer Mauer gestellt hat, nicht alles als Knebelungs- und Bestrafungsaktionen nahegelegt. Doch er verzichtete auf das Festival der Empörungen. An der Schraube der Vergeltungen hat er nie gedreht. Willy Brandt hat sich, in deutlich verschärfter Situation, erkennbar anders entschieden als Merkel heute. „Hellwach und zugleich betäubt“, so erinnerte er sich, sei er am Morgen des 13. August des Jahres 1961 aufgewacht. Er befand sich auf Durchreise in Hannover, als ihm aus Berlin von den Arbeiten an der großen, die Stadt zerteilenden Mauer berichtet wird. Es ist Sonntagmorgen und größer kann eine Demütigung für einen Regierenden Bürgermeister kaum sein. Mit-dem-Kopf-durch-die-Wand-Politik Die Sowjets haben ihn vor vollendete Tatsachen gestellt, die Amerikaner – trotz mutmaßlicher Hinweise aus Moskau – nicht informiert. „Ohnmächtiger Zorn“, so erinnert sich Brandt, sei in ihm aufgestiegen. Aber was tut er? Der Mann zügelt seine Ohnmachtsgefühle und beweist nun seine hohe Befähigung zum Realpolitiker, die ihm Jahre später die Kanzlerschaft und schließlich den Friedensnobelpreis einbringen wird. Beraten von Egon Bahr akzeptiert er die neue Lage, wissend, dass keine Empörung der Welt die Berliner Mauer so schnell wieder zum Einsturz bringen wird. Er befiehlt sogar der West-Berliner Polizei mit Schlagstöcken und Wasserwerfern gegen Demonstranten an der Mauer vorzugehen, um nicht von der Katastrophe der Teilung in die weit größere Katastrophe des Krieges zu schlittern. Er strebte ein Paradoxon an, das Bahr später so formulierte: „Wir anerkannten den Status Quo, um ihn zu verändern.“ Es ist nicht zu spät für das Duo Merkel/Steinmeier sich am konzeptionellen Ideenschatz jener Zeit zu bedienen. Es ist nicht sinnvoll, weiter hinter dem strategisch kurzatmigen Obama herzulaufen. Man sieht doch, wie er und Putin geradezu schlafwandlerisch auf ein Schild zusteuern, auf dem steht: Kein Ausweg. „Der Test für die Politik ist nicht, wie etwas beginnt, sondern wie es endet“, sagt Henry Kissinger, auch er ein Friedensnobelpreisträger. Wir sollten Versöhnung wollen, nicht Dominanz, meint er nach dem Einmarsch der Russen auf der Krim. Die Dämonisierung Putins sei keine Politik, sondern Alibi für das Fehlen einer solchen. Er rät dazu, Konflikte zu kondensieren, also sie zu verkleinern, einzudampfen, um dann das Konzentrat einer Lösung zuzuführen. Amerika macht derzeit – und seit längerem schon – das Gegenteil. Alle Konflikte werden hochgekocht. Aus dem Angriff der Terrorgruppe namens Al Qaida wird ein globaler Feldzug gegen den Islam. Unter fadenscheinigen Gründen bombardiert man den Irak, bevor die US-Luftwaffe in Richtung Afghanistan und Pakistan weiterfliegt. Das Verhältnis zur islamischen Welt darf als zerrüttet gelten. Hätte der Westen die damalige US-Regierung, die ohne Beschluss der UN und ohne Beweise für das Vorhandensein von „Massenvernichtungswaffen“ im Irak einmarschierte, nach den gleichen Wertmaßstäben beurteilt wie heute Putin, wäre George W. Bush unverzüglich mit Einreiseverbot in die EU belegt worden. Die Auslandsinvestments von Warren Buffett hätte man einfrieren, den Export von Fahrzeugen der Marken GM, Ford und Chrysler untersagen müssen. Die amerikanische Neigung zur verbalen und dann auch militärischen Eskalation, das Ausgrenzen, Angiften und Angreifen, hat sich nicht bewährt. Die letzte erfolgreiche militärische Großaktion, die Amerika durchgeführt hat, war die Landung in der Normandie. Alles andere – Korea, Vietnam, Irak und Afghanistan – ging gründlich daneben. Jetzt wieder Nato-Einheiten an die polnische Grenze zu verlegen und über eine Bewaffnung der Ukraine nachzudenken ist eine Fortsetzung der diplomatischen Ideenlosigkeit mit militärischen Mitteln. Diese Mit-dem-Kopf-durch-die-Wand-Politik – und zwar immer an der Stelle, wo die Wand am dicksten ist – bringt Kopfschmerzen und sonst nicht viel. Dabei gibt es im Verhältnis Europas zu Russland in der Wand eine große Tür. Und der Schlüssel zu dieser Tür heißt Interessenausgleich. Russland ist bekanntermaßen eine Energieweltmacht und zugleich ein industrielles Entwicklungsland. Hier müsste eine Politik des Ausgleichs und der gegenseitigen Interessen ansetzen. Aufbauhilfe gegen Gebietsgarantien; Außenminister Frank-Walter Steinmeier hatte dafür schon das richtige Wort parat: Modernisierungspartnerschaft. Er muss es nur wieder entstauben und als Sehnsuchtsvokabel einsetzen. Russland gehört integriert und nicht isoliert. Kleine Schritte dorthin sind besser als der große Unsinn einer Politik der Aussperrung
Posted on: Wed, 13 Aug 2014 22:11:16 +0000